Приехать в Израиль с профессией искусствоведа и опытом музейной работы и, несмотря на непопулярность этой области, решить искать работу по профессии – это смело. И у Натали это удалось! Историк искусства, совладелица художественной галлереи, сотрудница Аукционного дома Sotheby’s на протяжении 10 лет, выпускница Хайфского, Тель-Авивского, Иерусалимского и докторантка Бар-Иланского университетов, экскурсовод Натали Нешер-Аман стала новой участницей проекта Jack Kuba «Женщины, которые нас вдохновляют».
Все участницы проекта «Женщины, которые нас вдохновляют», созданного сетью Jack Kuba – русскоязычные израильтянки, чьи судьбы и достижения свидетельствуют о внутренней силе, об умении находить свой путь и добиваться высоких результатов, о желании следовать за своей мечтой и воплощать ее в жизнь. Jack Kuba решили объединить эти истории в один проект, рассказывающий об успехе, мотивации, силе духа и любви к своему делу. Около семи лет назад проект возглавила Дорит Голендер, бывший посол Израиля в России, один из создателей и главный редактор радиостанции «РЭКА»-«Голос Израиля» на русском языке. С тех пор в нем приняли участие многие русскоязычные израильтянки, чей жизненный путь и успехи могут вдохновить других женщин: Нета Ривкин, Диана Голби, Елена Лагутина, Маша Троянская, Лена Блаунштейн, Алия Судакова, Ольга Бакушинская, Ольга Раз, Лариса Тетуева, Лена Крейндлина, Наташа Манор, Илана Кратыш, Таня Кисилевски, Алена Кошеватская, Елена Яралова, Диана и Ирина Вайсман, Белла Койфман, Наташа Гурович, Лиана Одикадзе, Ева Левит, Ксения Светлова, Юлия Сачкова, Оля Шур-Селектар, Нина Гершман, Виктория Долинская, Рита Хайкина, Николь Рубанович, Зое Север, Даниэль Вольфсон, Татьяна Цым и Анастасия Глушков-Левенталь.
Заниматься нужно тем, что интересно
Чем бы я не занималась в жизни, я всегда найду в этом занятии то, что меня привлекает. Эта черта позволяет делать то, что мне интересно, хоть я и понимаю, что мои профессии не самые популярные и доходные.
Когда я поступала а Санкт-Петербурге в Академию художеств на факультет истории и теории искусств, принципиальной разницы между зарплатой инженера и работника музея не было ( параллельно учебе, я работала в Русском музее), а вот в Израиле разница уже была очень заметна. Впрочем, когда я приехала в Израиль в мае 1990, передо мной не стоял вопрос, хочу ли я и дальше заниматься искусством, вопрос был в другом – насколько местное гуманитарное образование соответствует уровню Питера, в том смысле, насколько существует музейный материал, доступный для студента, насколько есть возможность контактировать с оригинальными произведениями.
Я понимала, что в технические области я не пойду (опыт уже был, я об этом расскажу чуть позже), выбирать нужно что-то близкое к моему образованию, так почему бы не продолжить то, чему уже было отдано время?
Через полгода в стране я поступила в Хайфский университет, где учила историю и теорию искусств, правда, начала с факультета всеобщей истории, так как искусствоведение требует очень хорошего знания языка. К нам, новым репатриантам, в университете отнеслись с большим пониманием, и сделали все возможное, чтобы облегчить первый год, насколько я помню, никто не бросил учебу. Через год я перевелась на искусствоведение, у этой кафедры было большое преимущество, которое позднее очень помогло мне в работе, здесь так же готовили художников и скульпторов, и была возможность изучить и понять техническую сторону многих творческих процессов.
Параллельно учебе, я начала работать в Научно-техническом музее, нынешнем Мадатеке. Как репатриантка, которой оплачивалась часть учебы, я должна была заниматься общественно-полезной работой. Там я проработала несколько лет, проводила экскурсии, доросла до должности ответственной за всех экскурсоводов, познакомилась с будущим мужем и с ним мы переехали в Тель-Авив, где я начала учиться на вторую степень.
Удача – это совокупность случайностей
Попав в Тель-Авив, я начала искать работу и совершенно случайно попала в Аукционный дом Sotheby’s, который как раз в это время расширял штат и искал русскоязычных сотрудников с профильным образованием. Это был период, когда стал подниматься рынок русского искусства и Израиль представлял большой интерес. Репатрианты 70-х и 90-х годов вывезли с собой множество произведений искусства, которые представляли интерес для аукционных домов – Айвазовского, Репина, огромные вазы в человеческий рост Императорского фарфорового завода и далеко не все они знали, какие серьезные вещи есть у них в руках. А у меня было три года опыта работы в Русском музее, где через мои руки прошло множество работ и приходилось отфильтровывать подделки.
Вообще, работе в Sotheby’s предшествовало несколько странных случайностей. В Питере, до Академии художеств, я поступала в ЛИТМО (Ленинградский институт точной механики и оптики) на факультет теплофизики, месяцев через девять страданий, я пришла домой, посадила маму в кресло и рассказала, что ушла из института. На вопрос мамы, что я буду теперь делать, ответила, что устроюсь на работу в Русский музей, чтобы позднее поступить в Академию искусств – это было важно, как условие поступления.
— Предположим, устроишься, пойдешь учиться, а дальше?
— А дальше я пойду работать в Sotheby’s.
Про Sotheby’s я прочитала в книге у Артуро Перес-Реверте, тогда в 1987 году ни я, ни моя мама еще толком не знали что это.
Вторая странная случайность произошла незадолго до переезда из Хайфы. К нам в Научно-технический музей приехала девушка из Тель-Авива, она искала в музее работу. Свободных ставок на тот момент не было, и я пошутила, дескать, я как раз собираюсь переезжать в Тель-Авив и готова с тобой поменяться рабочими местами. Пошутила и забыла. Прошло несколько месяцев, я уже училась в Тель-Авивском университете на вторую степень и по наводке однокурсницы пошла устраиваться на работу, толком не зная куда точно. На вывеске было написано Sotheby’s, а работала на том, месте, на которое устроилась я, та самая девушка, которая искала работу в Научно-техническом музее. Вышло, что она мне освободила свою ставку, а я ей свою.
Получается, что я в нужное время оказалась в нужном месте с нужным набором навыков – у меня было три языка, необходимых для этой работы (русский, иврит и английский) и опыт музейной работы.
Sotheby’s – очень интересный мир
10 лет работы в Sotheby’s – это совершенно невероятный опыт с точки зрения количества, качества и разнообразия произведений, которые проходят через твои руки, это опыт работы со специалистами в разных областях, процесс отбора и анализа, который в дальнейшем очень помогает в научной работе.
Случались даже казусные истории. Однажды мой свекр принес картину, которая давно была в семье, но новая его жена запретила вешать ее на стену – на картине были изображены полуобнаженные девушки, плетущие ткань под деревом сакуры. Свекр мой — сын польских предпринимателей, осевших в Сингапуре, он в свое время открыл первый музей китайского искусства у себя дома.
Я понимала, что это не совсем бросовая картина, но сама не смогла опознать художника, поэтому отправила фото в отдел импрессионистов в Лондон. Через какое-то время получила ответ, что картина качественная, начала века, но стоимость ее не больше 3-4 тысяч долларов. Картину поместили на склад и практически забыли.
Через полгода я получаю новые каталоги и на обложке одного из них вижу почти идентичную работу. Оказалось, что это работы французско-бельгийского импрессиониста, который в Сингапуре пользуется огромной популярностью, а его работы очень похожи между собой стилем и сюжетами. В итоге картина продалась совершенно по другой цене.
В Sotheby’s есть два головных офиса – в Нью-Йорке и в Лондоне, остальные провинциальные, кроме израильского. Израильское отделение Sotheby’s особенное, потому как оно является представителем еврейства во всем мире, именно через Израиль проходят все крупные коллекционеры еврейского мира. Благодаря этому я знала абсолютно всех, эти знакомства открывали практически любые двери. Без Sotheby’s я бы никогда не могла мечтать попасть в такие круги.
После 10 лет в Sotheby’s я почувствовала, что пора определяться, для дальнейшего роста мне нужно было переезжать либо в Лондон, либо в Москву, но мне не хотелось, я предпочитала, чтоб мои дети росли в мошаве в Израиле. Поэтому я решила уйти и вернуться к академической учебе.
Смена вектора
Как раз в это время моя свекровь ( а она у меня одна из самых старых галлеристок Тель-Авива, свою первую галлерею она открыла еще в начале 60-х) сказала, что ей нужна помощница, потому как она слишком пожилая, чтобы разбираться в компьютерах. И я пошла работать к ней и стала совладелицей галлереи. С моим приходом, она переименовала галлерею из “Nelly Aman” в “N&N Aman”и вместе мы проработали лет 10-12. Параллельно с работой в галлерее, я собирала различные коллекции для частных коллекционеров, ведь было бы неправильным сбросить со счетов весь накопленный опыт и знакомства. В процессе исследовательской работы приходилось проверять произведения не подлинность не только с технической точки зрения, но и в историческом контексте и в процессе я заинтересовалась краеведческим миром.
Результатом чего стало написание дипломной работы – тезы в Иерусалимском университете на тему «Цикличные панорамы Иерусалима конца 19-начала 20 века в европейской живописи»
Как я уже говорила, вторую степень я закончила в Тель-Авивском университете. Но без тезы, потому как тогда мне очень хотелось писать ее по произведениям Филонова и мне нужен был руководитель, который бы разбирался в этой области лучше меня и мог бы мне помочь. Не сложилось, поэтому когда освободилось время я решила все-таки дописать тезу… а сейчас я уже работаю над докторской в Бар-Илане.
Спасибо, что я зарабатываю именно этим
Успех, на мой взгляд, это возможность зарабатывать на хлеб тем, что ты любишь, и каждое утро говорить «спасибо» за то, что ты зарабатываешь именно этим. Ведь любовь к своему делу позволяет расти, воплощать свои лучшие стороны.
Сейчас, например, я совладелица экскурсионной компании «ТиМ», я знаю, что я хорошо объясняю и рассказываю, поэтому в настоящее время для меня успех – это, наверное, количество проведенных экскурсий. Но когда мы думаем об успехе, мы предполагаем трансформацию того, что мы делаем в успех предприятия. Так вот, в какой-то момент я поняла, что не хочу больше расти, я знаю, как превратить «ТиМ» в империю, но я не хочу, потому что тогда мне придется заниматься руководством, а не тем, чем мне приятно. Поэтому предпочитаю соблюдать баланс между тем, чтоб заниматься любимым делом и при этом, чтоб можно было существовать на то, что зарабатываю.
На самом деле, я каждые 7-8 лет меняю сферу своей деятельности, все мои занятия очень близкие, но при этом разные. Я и сейчас оставляю себе возможность в любой момент свернуть свое нынешнее дело, чтобы развернуть себя в другой области.
